Евсей Петрович вяжет петлю,
говорит Авдотье: «Сегодня уйду».
«Куда ты, старый!»
Авдотья в рёв.
«Не каркай, шмара,
дои коров.
Сегодня резать буду порося».
Сказал – и вышел в хлев,
взял нож, Авдотью не спрося.
Свинья лежала в сене.
Её зарезать не сумел,
она смотрела как Есенин,
как с белых яблонь дым
Евсей решил остаться молодым
с петлёй на шее.
Мочёным яблоком
закат сжимался
и не было его мертвее,
чем тот, кто подавился завтраком
и удавил Евсея.
В дымке осени
дышалось холодней,
пел вальсы Шуберт.
Авдотья запрягла коней.
Горела хата, хлев, овин,
свинья визжала.
Авдотья посмотрела в окна:
никто не приголубит.
В огне приветливо махал Евсей.
Она глотнула на помин,
шагнув на дно пожара.
