пусть в этот день тебе будет невыносимо легко,
а если грустно - приоденься в пальто,
и по дождю, под зонтиком, будто ясно, радостно и тепло,
пройдись до синего, как васильки, «прикрытия»,
перешагивая или шагая по лужам;
опираясь на ко-
(ко)жаный подлокотник салона,
трогаясь, нажав на педаль,
будь осторожна, не надо торопиться, бежать,
лови кайф момента, здесь и сейчас,
дорОгой, схожей с лентой, наслаждайся...
подчас
уныние бывает стопором,
гасит колокол и трепет души,
хочется мира, спокойствия, слышать дыхание ангела,
полёт мысли, звон колокольчиков
или, как первоцвет из-под снега, выбираясь, шуршит...
будь благословенна ныне и навсегда,
надеюсь, мне не кажется,
нас одолеет счастье, минует беда,
мы, стирая пробелы, сложившиеся в года,
нанизывая «перлы», нахлынувшие с чувствами, как вода,
утонем в объятьях друга, смахнём влажность с ресниц,
и прикнопим в историю Решки пару, ещё не освоенных, новых страниц
)))
Меня любила врач-нарколог,
Звала к отбою в кабинет.
И фельдшер, синий от наколок,
Во всем держал со мной совет.
Я был работником таланта
С простой гитарой на ремне.
Моя девятая палата
Души не чаяла во мне.
Хоть был я вовсе не политик,
Меня считали головой
И прогрессивный паралитик,
И параноик бытовой.
И самый дохлый кататоник
Вставал по слову моему,
Когда, присев на подоконник,
Я заводил про Колыму.
Мне странный свет оттуда льется:
Февральский снег на языке,
Провал московского колодца,
Халат, и двери на замке.
Студенты, дворники, крестьяне,
Ребята нашего двора
Приказывали: "Пой, Бояне!" –
И я старался на ура.
Мне сестры спирта наливали
И целовали без стыда.
Моих соседей обмывали
И увозили навсегда.
А звезды осени неблизкой
Летели с облачных подвод
Над той больницею люблинской,
Где я лечился целый год.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
