На Авраама Леонидовича упал шкаф. Шкаф давно хотел на кого-нибудь упасть, потому что задняя левая нога при переезде отломалась, её заменил самодельный протез из четырёх томов Карла Маркса. Под неподъёмной тяжестью тома постепенно утрамбовались и нарушили равновесие, поэтому шкаф от весомой поступи Авраама опасно вибрировал, давал крен. Поступь год от года набирала груз, а деревянные полы, давясь скрипом, погружали в себя Карла Маркса всё глубже. И вот в четверг Леонидович встал пораньше и, не изменяя путь, вывернул на основную прямую, ведущую в ванную. Шкаф в прихожей стал волноваться, пытаясь выстоять, но Авр хлебнул на ужин трёхлитровую банку сливового компота, и конструкция, едва держащаяся и без компота, упала на Леонидовича.
На какое-то время Авр сознание потерял, голова хоть и приземлилась на деревянный помост, но удар сверху всё решил, не до конца, потому что мужчина очнулся. Шкаф был сверху недвижим, лишь объёмный животик слегка колыхал его, словно плот, попавший в штиль. Жидкости, воздуха и прочей действительности, оказалось, хватило на то, чтобы Авраамовы селезёнка и печень не распались на части. Получилось, что компот спас жизнь, шкаф отпружинил, но не дал шансов Леонидовичу от него отделиться.
Так они лежали вместе несколько часов, дыхание перешло глубоко вовнутрь, Авраам потихоньку стал синеть, после изматывающей борьбы сил не осталось. Собрание сочинений Маркса хаотично валялось подле, одна из книг распахнулась в момент крушения протеза, и Леонидович, чтобы отвлечься от дум страшных, боковым зрением узрел цитату великого Маркса: «Пусть жизнь и умирает, но смерть не должна жить».
Слова великого вождя мирового пролетариата раздувшимся комком проникли в мозг Авра и Авр воспрял, сливы отдавали последнюю глюкозу, он подумал: «Спасти меня некому, по-моему, я умираю. Но и смерть должна умереть вместе со мной». Он попытался дотянуться до толстого, ни разу не читанного тома, но пара сантиметров с хрустом жевали усилия. Авру даже показалось, что шкаф растолстел на сотню килограмм, а книга медленно убегала.
«Пора сдаваться, - думал обессиленный Леонидович – жизнь почти умерла, а смерть под боком - шкаф расплющил и желания, и возможности».
Сливовый компот, превысив все нормативы нахождения внутри Авраамовского организма, преодолел сломанную напором дамбу и тёплым грибным дождём излился в помятые треники. Лужа под придавленным пленником почти мгновенно добралась до Маркса, Карл разбух и впитал переработанный аромат спелых слив. Смерть раскисла, опала отдельными словами, буквами.
«Как она странно пахнет, - подумал Леонидович, – но как приятно осознавать, что жизнь умирает во мне, а смерть в моей моче».
Из открытого рта хлопья пузырящейся пены первым снегом легли в остывающую лужу.
Так и усоп ) Грешно смеяться над чужой кончиной, но я смеялась и все тут )
Наверное, в каждой смерти есть доля жизни, того, кто с нею прощается.
А смеяться здесь обязательно нужно, несмотря на "усоп". :) Я всегда с улыбкой по жизни, иначе - сливовый компот.
Спасибо большое.
Класс!))
О пользе сливового компота.)
А мой шкаф кухонный был добрее. Он упал интимно, ночью, когда все спали. Проснулись от грохота, да и хрен с ним. Утром встаем - шкаф лежит, посуды нет.
Авраама жаль, конечно. С другой стороны, а нефиг Марксом аргументировать.))
Спасибо большое, Оль!
Когда нет поблизости сливового компота, от шкафов лучше подальше держаться. )) Ты меня своим шкафом насмешила. :) А что значит "посуды нет" - разбилась или в другой шкаф перебралась?
Посуда вдребезги, конечно. Зато появился отличный повод купить новую))
Повод отличный, конечно. Но бывают какие-нибудь старые советские фигнюшки посудные, которыми очень дорожишь. Я очень люблю старую советскую посуду, даже со штампиками "Общепит" и с выбитым ценником "90 коп". :)
классно и классично!)
а можно было в стиле снега! например:
1. сливовый компот стал причиной смерти - шкаф упал ибо Авраамыч стал на 3 кг потяжелее.
2. сливовый компот тут же спас старика - животик спружинил.
3. а... если б сливовый компотик набух Карла так, что шкаф приподнялся и он бы смог вылезти, то сливовый компот снова бы его спас ))
Смерти нет! Есть слива! и ее производные! Ураааа!
Спасибо большое, Николай! Мне очень понравился твой вариант спасения Авраама. Я бы переделала финал, но текст был приурочен к теме "Лучше плохо, чем никогда".
Хотя, руки так и чешутся написать продолжение. :)
знал, что оценишь!)
Спасибо большое, Николай! Мне очень понравился твой вариант спасения Авраама. Я бы переделала финал, но текст был приурочен к теме "Лучше плохо, чем никогда".
Хотя, руки так и чешутся написать продолжение. :)
.
Сам текст, по-моему, написан просто отлично, в смысле художественности. Чётко, грамотно, ясно, стильно и т.п. По снеговски.
Но хочу больше сказать о смысле сюжета. На первый взгляд ничего особенного. Ну, упал шкаф, ну придавил мужика. Изюм то, фишка то в чём? Присмотрелась… батюшки светы! Да тут целая аллегория.
Уж не знаю, совсем случайно у Снега так вышло, или она нарочно это придумала, или доктор Фрейд вмешался (я склона думать, что таки он), однако, тут рухнул не шкаф, рухнула система, одной из подпорок которой был марксизм, и придавила её одряхлевшего хозяина.
Не буду подробно аллегорию прослеживать, смотрите сами, но порой даже в деталях что-то слышится до боли родное. «Леонидович», например, или «желания и возможности».
Честно, думала, что цитату, которую привела Снег, она сама и придумала. Восхитилась! Погуглила. Ой, и вправду, Маркс. Нарочно не придумаешь. Но, как же ловко Снег эту цитату вставила, высветив весь её (вырванный из контекста, признаю, конечно) идиотизм.
Вспомнилась мне, кстати, и песенка, кажется, Кима, из тех времен. Про учителя обществоведения (был такой предмет в школе). Да, погуглила, точно – Кима. Славная песенка. Там такие строчки есть «… лягу я под шкаф, чтоб при слабом движении на меня упал «Капитал»»…»
В общем очень мне пришлась по душе эта миниатюра. Спасибо Снег.
Большое ещё раз спасибо, Наташа. Очень рада и люблю твои рецензии, ты прямо в корень зришь. :)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Говори. Что ты хочешь сказать? Не о том ли, как шла
Городскою рекою баржа по закатному следу,
Как две трети июня, до двадцать второго числа,
Встав на цыпочки, лето старательно тянется к свету,
Как дыхание липы сквозит в духоте площадей,
Как со всех четырех сторон света гремело в июле?
А что речи нужна позарез подоплека идей
И нешуточный повод - так это тебя обманули.
II
Слышишь: гнилью арбузной пахнул овощной магазин,
За углом в подворотне грохочет порожняя тара,
Ветерок из предместий донес перекличку дрезин,
И архивной листвою покрылся асфальт тротуара.
Урони кубик Рубика наземь, не стоит труда,
Все расчеты насмарку, поешь на дожде винограда,
Сидя в тихом дворе, и воочью увидишь тогда,
Что приходит на память в горах и расщелинах ада.
III
И иди, куда шел. Но, как в бытность твою по ночам,
И особенно в дождь, будет голою веткой упрямо,
Осязая оконные стекла, программный анчар
Трогать раму, что мыла в согласии с азбукой мама.
И хоть уровень школьных познаний моих невысок,
Вижу как наяву: сверху вниз сквозь отверстие в колбе
С приснопамятным шелестом сыпался мелкий песок.
Немудрящий прибор, но какое раздолье для скорби!
IV
Об пол злостью, как тростью, ударь, шельмовства не тая,
Испитой шарлатан с неизменною шаткой треногой,
Чтоб прозрачная призрачная распустилась струя
И озоном запахло под жэковской кровлей убогой.
Локтевым электричеством мебель ужалит - и вновь
Говори, как под пыткой, вне школы и без манифеста,
Раз тебе, недобитку, внушают такую любовь
Это гиблое время и Богом забытое место.
V
В это время вдовец Айзенштадт, сорока семи лет,
Колобродит по кухне и негде достать пипольфена.
Есть ли смысл веселиться, приятель, я думаю, нет,
Даже если он в траурных черных трусах до колена.
В этом месте, веселье которого есть питие,
За порожнею тарой видавшие виды ребята
За Серегу Есенина или Андрюху Шенье
По традиции пропили очередную зарплату.
VI
После смерти я выйду за город, который люблю,
И, подняв к небу морду, рога запрокинув на плечи,
Одержимый печалью, в осенний простор протрублю
То, на что не хватило мне слов человеческой речи.
Как баржа уплывала за поздним закатным лучом,
Как скворчало железное время на левом запястье,
Как заветную дверь отпирали английским ключом...
Говори. Ничего не поделаешь с этой напастью.
1987
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.