Ужель Таксиль с Вольтером всё сказали, и homo замер, шагу не ступив? В начале было слово. И в деталях суккуб ещё не прятал креатив. Бог понял, что, состряпав мир из глины, нелепо ждать реальный результат - и филигрань божественной картины стекла непоправимо в цепкий мат. Остановить процесс Он был не в силах, и, всех послав, отправился в запой. Ехидно хмыкнул Змей:
- А чо? Нехило. Раскинем Сеть мы, только дверь открой. Пока они шагают по маршруту, мы зашифруем для da Vinci код, раскроем тему сисег - это круто, а прочее - ни разу ниипёт. Подарки позже раздадим по вере: есть слоники своим, иным - песец. Пока кругами бродит Алигьери, награфоманим кодекс для овец, поленья подберём для папы Карло и кастинг проведём среди козлов. Идеи воплощать отправим ярлов, чтоб междометий было больше слов.
Когда-то всё, и вправду, было клёво. И палец был заточен под курок. Потом - былое в хлам слилось. Не ново. Ошибки прочих нам отнюдь не впрок. И броневик, колючка, свалка... - в небыль вносили эксклюзивный антураж. И много было их, мечтавших - "мне бы..." - махровым цветом расцветала блажь. Потом... А что - потом? Хлебнув рассолу, рельефным словом поминая мать, прорабы поутру сваяли школу, и если в ней ты, времени не трать. Её не зря назвали Паутиной: кто вляпался - того не оторвёшь. Повержены былые исполины, и всё - наоборот. Здесь даже грош легко рисует пропасти и пики. И рукописи, точно, не горят и не пылятся. В одиночных бликах случайных слов мерцает божий взгляд. Как мало их! Как много разных-прочих. Ты в миф попал? Никто не виноват.
Где-то в поле возле Магадана,
Посреди опасностей и бед,
В испареньях мёрзлого тумана
Шли они за розвальнями вслед.
От солдат, от их лужёных глоток,
От бандитов шайки воровской
Здесь спасали только околодок
Да наряды в город за мукой.
Вот они и шли в своих бушлатах –
Два несчастных русских старика,
Вспоминая о родимых хатах
И томясь о них издалека.
Вся душа у них перегорела
Вдалеке от близких и родных,
И усталость, сгорбившая тело,
В эту ночь снедала души их,
Жизнь над ними в образах природы
Чередою двигалась своей.
Только звёзды, символы свободы,
Не смотрели больше на людей.
Дивная мистерия вселенной
Шла в театре северных светил,
Но огонь её проникновенный
До людей уже не доходил.
Вкруг людей посвистывала вьюга,
Заметая мёрзлые пеньки.
И на них, не глядя друг на друга,
Замерзая, сели старики.
Стали кони, кончилась работа,
Смертные доделались дела...
Обняла их сладкая дремота,
В дальний край, рыдая, повела.
Не нагонит больше их охрана,
Не настигнет лагерный конвой,
Лишь одни созвездья Магадана
Засверкают, став над головой.
1956
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
