Конечно же,
каждый по-своему падок
точить их мирки
из подручных болванок
Ваять свои мини-вселенные,
где бы
хозяином станет и зрелищ, и хлеба
Где люди ловили бы каждое слово
из уст демиурга пространства ручного,
в котором он ставит
благие задачи
и тут же решает. А как же иначе?
А в царстве их перст, указующий строго –
мол, маленькой, но благородной дорогой
идёте, товарищи. Может быть, верной
в глазах местечкового
центра Вселенной
А мне просто так
мир уютен и гладок
И нет у меня
ни баклуш, ни болванок
Я в нём – стрекоза
на прибрежной травинке
В глазах моих
с места на место песчинки
вода переносит. И вы мне поверьте –
чем это считается –
жизнью ли, смертью,
совсем безразлично,
когда эти камни
в воде обволакиваются
облаками
Пока всё как есть,
смысл теряет мгновенье,
когда мой хитин унесёт
по теченью
Неудачник. Поляк и истерик,
Он проводит бессонную ночь,
Долго бреется, пялится в телик
И насилует школьницу-дочь.
В ванной зеркало и отраженье:
Бледный, длинный, трясущийся, взяв
Дамский бабкин на вооруженье,
Собирается делать пиф-паф.
И - осечка случается в ванной.
А какое-то время спустя,
На артистку в Москву эта Анна
Приезжает учиться, дитя.
Сердцеед желторотый, сжимаю
В кулаке огнестрельный сюрприз.
Это символ? Я так понимаю?
Пять? Зарядов? Вы льстите мне, мисс!
А потом появляется Валя,
Через месяц, как Оля ушла.
А с течением времени Галя,
Обронив десять шпилек, пришла.
Расплевался с единственной Людой
И в кромешный шагнул коридор,
Громыхая пустою посудой.
И ушел, и иду до сих пор.
Много нервов и лунного света,
Вздора юного. Тошно мне, бес.
Любо-дорого в зрелые лета
Злиться, пить, не любить поэтесс.
Подбивает иной Мефистофель,
Озираясь на жизненный путь,
С табурета наглядный картофель
По-чапаевски властно смахнуть.
Где? Когда? Из каких подворотен?
На каком перекрестке любви
Сильным ветром задул страх Господен?
Вон она, твоя шляпа, лови!
У кого это самое больше,
Как бишь там, опереточный пан?
Ангел, Аня, исчадие Польши,
Веселит меня твой талисман.
Я родился в год смерти Лолиты,
И написано мне на роду
Раз в году воскрешать деловито
Наши шалости в адском саду.
"Тусклый огнь", шерстяные рейтузы,
Вечный страх, что без стука войдут...
Так и есть - заявляется Муза,
Эта старая блядь тут как тут.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
