Если бы развернуть все светло да ладно,
Крикнуть бы "от винта!", крутанувши лопасть...
Было бы на Руси до сверчков отрадно,
Если бы умных баб при рожденье в пропасть!
Смотришь в глазища,в них вековая память,
Родом приписан срок и одна дорога:
Дом на скаку рубить и ветрило править,
Быть, до прожилок фраз, пробивной и строгой...
Ей бы по василькам, да по росам павой,
И находить всю ночь малышей в капусте,
Только не ищет суши, рожденный плавать,
Ищет коктейль "Мартини со льдом и грустью".
Ей бы над колыбелью...под коромыслом...
И ворожить на Святки и на Купалу,
Только не видит логики или смысла,
В прочерке между дат, в наслажденье малом.
Знамо, и в домостройной и новостройной,
Словно холодный май и весна на вырост,
Где-то меж раболепостью и свободой:
"Ты...меня...любишь?" - выдохом притаилось...
Когда я утром просыпаюсь,
я жизни заново учусь.
Друзья, как сложно выпить чаю.
Друзья мои, какую грусть
рождает сумрачное утро,
давно знакомый голосок,
газеты, стол, окошко, люстра.
«Не говори со мной, дружок».
Как тень слоняюсь по квартире,
гляжу в окно или курю.
Нет никого печальней в мире —
я это точно говорю.
И вот, друзья мои, я плачу,
шепчу, целуясь с пустотой:
«Для этой жизни предназначен
не я, но кто-нибудь иной —
он сильный, стройный, он, красивый,
живёт, живёт себе, как бог.
А боги всё ему простили
за то, что глуп и светлоок».
А я со скукой, с отвращеньем
мешаю в строчках боль и бред.
И нет на свете сожаленья,
и состраданья в мире нет.
1995, декабрь
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
