Вот так - уедешь в свою деревню и все пропустишь: и Хе в новом оперении, и Хё прямостоячего в валенках из равнотолстой шерсти в сотых миллиметрах, мечтательно поднимающего павших пингвинов, и ole, давно ослабшую от пингвинов с клубничным нектаром... Как много не находишь, когда теряешь. )))
)) ах, Аркадий, хочется иногда побыть ненайденной неожиданностью.Предсказуемость потерялась, зато - вот). Сами не перестаем удивляться. А что завтра буудет? может, конвенцию о правах графоманок примем, утвердим,подпишем и обмоем.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Сначала мать, отец потом
Вернулись в пятьдесят девятый
И заново вселились в дом,
В котором жили мы когда-то.
Все встало на свои места.
Как папиросный дым в трельяже,
Растаяли неправота,
Разлад, и правота, и даже
Такая молодость моя -
Мы будущего вновь не знаем.
Отныне, мертвая семья,
Твой быт и впрямь неприкасаем.
Они совпали наконец
С моею детскою любовью,
Сначала мать, потом отец,
Они подходят к изголовью
Проститься на ночь и спешат
Из детской в смежную, откуда
Шум голосов, застольный чад,
Звон рюмок, и, конечно, Мюда
О чем-то спорит горячо.
И я еще не вышел ростом,
Чтобы под Мюдин гроб плечо
Подставить наспех в девяностом.
Лги, память, безмятежно лги:
Нет очевидцев, я - последний.
Убавь звучание пурги,
Чтоб вольнодумец малолетний
Мог (любознательный юнец!)
С восторгом слышать через стену,
Как хвалит мыслящий отец
Многопартийную систему.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.